Литературная критика романа "Блистающий мир". Глава 3 (часть 7)

В романе "солнечная" тема усложняется. Образ-понятие "свет" имеет здесь более широкое символическое значение, нежели только связь с солнцем; однако идея "солярности" героя всё же присутствует, причем звучит уже в первых сценах "БМ". С точки зрения логики авантюрной фабулы, "цирковое" начало позволяет эффектно завязать интригу, подчеркнуть загадочность Друда и акцентировать ощущение "недостоверности" событий ("Места, подобные цирку, не слишком авторитетны; любое впечатление платного зрелища во времени и на расстоянии рассматривается как искусственное; улыбка и шутка — вечный его удел..." [3, 94]).

Однако данный эпизод имеет и более глубокую мотивировку. Явление "светлого" героя именно в цирке абсолютно закономерно. "Храм Солнца", средоточие "солнечного" начала — это его "законное" владение, если угодно — жилище (храм традиционно воспринимается как дом Бога); другое дело, что "профанная" цивилизация превратила это место в "антихрам", где истина подменяется "аттракционом" и подлинные ценности лишь имитируются, не воплощаясь в реальность.

Так, пошлый цирковой комизм ("Задумчивое остолбенение клоунов в момент неизбежного удара по затылку гуттаперчевой колбасой вызвало не одну мигрень слабых голов, заболевших от хохота" [3, 76]) не имеет ничего общего с "улыбкой" (3, 126) как философским императивом Друда.

Возможно, связью главного героя "БМ" с солнцем мотивирован и выбор даты начала событий. Число, в которое открывается действие романа, — 23-е — было, как отмечала жена писателя, любимым числом Грина (Грин 20006, с. 62, 104), поскольку день его рождения приходился на 23 (н. ст.) августа. В рассказе 1918 г. "Клубный арап" явившаяся к Юнгу из стереоскопа таинственная незнакомка говорит: "Сегодня 23-е число, день, когда я выхожу из тумана" (5, 411). Ср. также рассказ 1927 г. "Фанданго", где герой, Александр Каур, переносится из 1921-го в "23-е мая 1923 года" (5, 482).

23 июня, когда совершается полет Друда в цирке, писатель тоже мог считать для себя судьбоносным: как пишет Грин в "Автобиографической повести", именно в этот день в 1896 г. он в 16-летнем возрасте покинул Вятку, отправившись в Казань, а оттуда — в Одессу (Воспоминания 1972, с. 34). Однако с точки зрения художественной логики, видимо, сыграло роль и стремление автора "БМ" связать явление Друда с периодом летнего солнцестояния — самыми светлыми, "солнечными" днями в году.

Кроме того, учитывая реминисценции из романа "Воскресшие боги", в котором существенную роль играет образ Иоанна Предтечи Крылатого (см. ниже), можно отметить, что полет Друда в цирке совершается в "сочельник" Рождества Иоанна Предтечи (24 июня ст. ст.), причем буквально около полуночи, поскольку в гостиницу герой возвращается в "четверть второго" (3, 86).

Солярные коннотации образа героя заставляют вспомнить ещё об одном аспекте культурно-исторического контекста: в первом романе Грина ощутимы (скорее, в полемическом плане) отголоски идей астрально-мифологической школы в исследованиях Евангелия. Неслучайно упоминание одного из популярных текстов, в котором идеи этой школы подвергались пародированию.

Размышляя о том, что наука, не в силах объяснить феномен летающего человека, объявит его "несуществующим", Друд как бы соотносит свою судьбу с судьбой Наполеона (отметим, что в 1921 г. исполнилось 100 лет со дня смерти Наполеона): "...в тишине кабинета, мужественно обложась грудами книг, какой-нибудь растерянный, седой человек <...> отмахнется словами: "Икс. Вне науки. Иллюзия", — подобно досужему остроумцу, доказавшему, что Бонапарта никогда не было" (3, 95).

Имеется в виду появившийся в 1827 г. памфлет Ж.-Б. Переса "Почему Наполеона никогда не существовало", многократно переиздававшийся и в начале 20 века вышедший в русском переводе (Перес 1912); в нем высмеивались идеи основоположника астрально-мифологической школы, французского академика Ш. Дюгави 70.

назад-далее

на верх страницы - к началу раздела - на главную