|
|||||||||
|
Владимир Сандлер
- Жизнь Грина в письмах и документах Издательство «Федерация», выпустившее в 1930 году маленький сборник рассказов Грина «Огонь и вода», теперь, по настоянию И. Кремлева, заключило с Грином новый договор только для того, чтобы как-то поддержать его материально: к печати книга не готовилась. А Грин постоянно интересовался ее судьбой. А. Грин — И Новикову «...На днях я затеял пройти пешком в Коктебель (из Старого Крыма. — прим. авт.). Я шел через Амеретскую долину, диким и живописным путем, но есть что-то недоброе, злое в здешних горах, — отравленная пустынная красота. Я вышел на многоверстное сухое болото; под растрескавшейся почвой кричали лягушки; тропа шла вдоль глубокого каньона с отвесными стенами. Духи гор показывались то в виде камня странной формы, то деревом, то рисунком тропы. Назад я вернулся по шоссе, сделав 31 версту. Очень устал и понял, что я больше не путешественник, по крайней мере — один; без моего дома нет мне жизни. «Дом и мир». Всё вместе или — ничего. Попробуйте, дорогой Иван Алексеевич, узнать что-нибудь в «Федерации» относит<ельно> окончат<ельной> расплаты — 60%. Мне опять сунули (это было 24-го) 230 р. и ни гу-гу. Ни слова. А за ними еще 600 рублей. Хотя бы выяснить, что они кладут в такой странный расчет со мной, бедность или высокомерие!» (29 апреля 1931 года) А. Грин — И. Новикову «Дорогой Иван Алексеевич! Здравствуйте. У нас чудная установилась погода, град<усов> 25. Мы переезжаем на новую квартиру. С 15 мая наш адрес: Октябрьская улица, дом 51 (Власьевой). Я вскопал небольшой огород, садим цветы. Если «Федерация» наконец решится уплатить мои деньги, то купим два улья» (8 мая 1931 года). -- «В свете раскрытых окон...»«Незадолго до смерти, — писал К. Паустовский,— в августе 1931 года, Грин поехал за деньгами в Москву. Жена с трудом заняла ему денег на дорогу. В Москве Грин столкнулся с случаем исключительного бюрократизма, который сейчас кажется просто невероятным. У меня хранится заявление Грина в Издательство художественной литературы. Он предлагал издательству свою «Автобиографическую повесть». Издательство не давало ясного ответа Грин не мог ждать, — жить в Москве было не на что, не было даже денег на обратную дорогу. Грин написал заявление. Привожу из него отрывок. «Уезжая сегодня домой в Крым, я лишен возможности дождаться решения издательства, но обращаюсь с покорнейшей просьбой выдать мне двести рублей, которые меня выведут из безусловно трагического положения». Это было осенью 1931 года. Кажется невероятным, что талантливому умирающему писателю бюрократы из издательства отказали в такой ничтожной помощи». Грин вернулся из Москвы с ничтожной суммой. Надо было отдать долги, а жить опять было не на что. Поэтому по возвращении он сразу же написал заявление в Союз писателей с ходатайством о пенсии. «В Правление
Всер. Союза ЗАЯВЛЕНИЕ Обращаюсь к Вам с просьбой походатайствовать и назначении мне персональной пенсии. 22 ноября тек. 1931 г. исполняется 25-летие моей литературной деятельности. После Октябрьской революции по сей день напечатаны мои следующие книги: В «Гизе» 1
«Рассказы», 2. «На облачном берегу», 3. «Золотой пруд». Теперь мне 51 год. Здоровье вдребезги расшатано, материальное положение выражается в нищете, работоспособность резко упала. Уже два года я бьюсь над новым романом «Недотрога» и не знаю, как скоро удастся его закончить. Гонораров впереди — никаких нет. Доедаем последние 50 рублей. Нас трое: я, моя жена и ее мать, 60 лет, больная женщина. О состоянии нашего здоровья, требующего неотложного лечения, прилагаю записку врача Н С. Федотова, пользующего нас уже более года. Ходатайствую о выдаче мне единовременного пособия в 1000 р., на предмет лечения и, особенно, о назначении пенсии, размер которой, естественно, определять надлежит не мне. С уважением Л. С. Грин, г. Старый Крым, Октябрьская улица, д. 51 26 августа 1931 г.». На заявлении написано: «Правление ВССП. всецело поддерживает ходатайство т. А. С. Грина. Ответственный секр. ВССП... (подпись неразборчива) 11 сентября 31 года». |
||||||||
|
|||||||||
