|
|||||||||
|
Владимир Сандлер
- Жизнь Грина в письмах и документах В тюрьме. Побеги. ОсвобождениеГрин жил по паспорту на имя Александра Григорьева. В комнате его нашли дорожную корзину, а в ней двадцать восемь брошюр издания как социал-революционеров, так и социал-демократов. Начался допрос. На все вопросы — а их в протоколе немало — арестант отвечал: «Не желаю давать показаний». В заключение Грин—Григорьев заявил: «Я не признаю себя виновным в том, что, войдя в соглашение с канониром севастопольской крепостной артиллерии Григорием Чеботаревым и с другими лицами, при содействии их, организовывал сходки солдат, происходившие в мастерской артиллерии, на Михайловском кладбище и вблизи Братского кладбища, с целью распространения между солдатами революционных изданий и произнесении речей, направленных к бунту против власти верховной и к ниспровержению правительства, а также в том, что хранил у себя на квартире революционные издания, найденные у меня при обыске 11 ноября 1903 года. По поводу предъявленного мне обвинения никаких объяснений представить я не желаю. От подписи протокола обвиняемый Григорьев отказался». Вечером того же дня товарищ прокурора в представлении прокурора Одесской судебной палаты, сообщив об аресте, обыске и допросе Грина, заключил: «В общем, поведение Григорьева было вызывающее и угрожающее. По допросе Григорьев заключен под стражу в севастопольскую тюрьму». В Пензу был отправлен запрос о мещанине Григорьеве: севастопольские жандармы интересовались его родственными связями, приписан ли он к мещанскому сословию, на основании какого документа выдан паспорт и т. д. Ответ пришел через несколько дней. Мещанская управа сообщала, что паспорта на имя Григорьева она не выдавала. -- Грина вновь вызвали на допрос, предъявили бумагу из Пензы, но он стоял на первоначальных показаниях: «Я настаиваю на том, что принадлежу к обществу мещан г. Пензы и что меня зовут Александром Степановым Григорьевым, и если пензенская мещанская управа сообщает, что 22 марта 1903 г. за № 351 паспорта на имя Григорьева не выдавала, то это несомненно ошибка». Севастопольские жандармы вновь отправили запрос в Пензу. На этот раз им ответили более подробно. Подтвердив, что паспорта на имя Григорьева не выдавалось, председатель управы при этом сослался на письмоводителя и секретаря, которые сборов за выдачу паспортной книжки не заприходовали. Новая бумага выглядела солидно: подпись председателя удостоверяли четыре казёных печати. 10 декабря Грина вновь подвергли допросу. Он показал: «После объявления мне сообщения пензенской мещанской управы заявляю, что я действительно не Григорьев и не мещанин г. Пензы, но кто я такой, объяснить не желаю. Подписать протокол не могу ввиду того, что и скрываю свое звание и фамилию». Как мы уже знаем из «Автобиографической повести», через семь дней, 17 декабря, Грин попытался бежать из тюрьмы, но неудачно. В одиночке, где он сидел, сделали тщательный обыск: нашли письмо, записку «с буквами и цифрами», знаменитый фельетон Амфитеатрова «Господа Обмановы» и несколько «революционного содержания» стихотворений. |
||||||||
|
|||||||||
