|
|||||||||
|
Владимир Сандлер
- Жизнь Грина в письмах и документах В отчете есть запись о том, что читают ученики подготовительного класса. В «Автобиографической повести» Грин заметил «Довольно большая библиотека Вятского земского реального училища, куда отдали меня девяти лет, была причиной моих плохих успехов. Вместо учения уроков я, при первой возможности, валился в кровать с книгой и куском хлеба, грыз краюху и упивался героической живописной жизнью в тропических странах». Но вот перед нами сухой канцелярский документ, написанный классным наставником Саши Гриневского. В нем точно сказано, что мог читать (а точнее — имел право читать) юный реалист. «Чтение книг учениками из ученической библиотеки началось с октября месяца. Выбор книг по содержанию соответствует возрасту, развитию и понятиям учеников. Книги выдаются тем, кто успевает исполнять уроки. Чтением преследуется приобретение навыка в беглости и выразительности. В данное время совершенно необходима выработка техники чтения. Помимо сего от учеников требуется, по возможности, и отчет в прочитанном. Понимание прочитанного достигается выбором подходящих книг». Далее идет список «подходящих книг», где рядом с произведениями Аксакова, Афанасьева, Крылова, Григоровича стоит откровенная слащавая пошлость, вроде журнала «Детское чтение», «Трудовой год крестьянина» и т. п. Вероятно, родители, несмотря на требование педагогического совета, не приняли достаточно действенных мер для исправления поведения сына, потому что, начав учиться в первом классе, Саша Гриневский вскоре выбыл из училища. В журнале педагогических совещаний есть краткая запись. «Директор училища сообщил, что ученик 1 класса Гриневский, по прошению его отца, уволен из училища. Постановили принять к сведению и упомянутого ученика исключить из списков». Но в бумагах реального училища прошения Степана Евсеевича найти не удалось. В «Автобиографической повести» Грин вспоминал, что из-за плохой дисциплины он провел год дома, не очень скучая по классу. -- Как он жил тогда, кто окружал его? Сохранилось письмо Грина писателю И. Новикову, помеченное 29 апреля 1931 года. "Вспомнил, как мы - я и мой отец, служивший в земстве за грошовое жалованье 60 руб., - проводили однажды Первое мая. Мне было тогда 10 лет. Мы поехали на перевозе за реку Вятку в село Дымково, к кузнецу, работавшему в земстве. Бедный домик честного кузнеца стоял близко к реке. С нами было трое служащих богоугодных заведений - конторщики и их жёны. После пирогов с рыбой и мясом, пельменей, щей, жареных уток, ветчины, пирожков с изюмом, ватрушек с кашей, колбасы, сыра, мармелада, пива, наливок и водки компания пришла в столь благодушное настроение, что кузнец и мой отец, оба бородатые, пьяные, стали на пол на четвереньки и начали бодать друг друга лбами и мычали. Всем было очень весело. Конторщик Матвеев взял груду тарелок и махнул их на пол. Хозяйка побледнела, но насильственно улыбнулась и говорила: "Ничего, я подмету". К вечеру, относительно протрезвясь после сна под черёмухой, все поехали на лодке к озеру удить рыбу. Играла гармония, женщины щёлкали орехи, пели: "Из страны, страны далёкой...", "Хаз-Булат удалой..." и прочее. Рыбы не поймали, но выпили четверть водки и три корзины пива. Вечером пытались играть в преферанс. Конторщик Матвеев бил себя в грудь, говоря: «Я беден, но я честен!» Он же уверял, что ненавидит детей и сам мог бы свернуть голову любому младенцу». Следующий учебный год не ознаменовался для Саши Гриневского какими-то заметными успехами. Средняя отметка за учение не поднималась выше 3,4 балла, зато поведение от 3 уверенно шагнуло к 4. Проступки, шалости? Записей в графе «Александр Гриневский» по-прежнему больше, чем у любого другого ученика. Перейдя во второй класс, Грин не проучился в нем и первой четверти. Инспектор записывает: «17 сентября.
Шалил за уроком гимнастики. После этой записи инспектор крупными буквами вывел. «Выбыл из училища». |
||||||||
|
|||||||||
