БИТТ-БОЙ
ст., муз. и исп. - И. Жук
к началу раздела

Продолжение::к началу рассказа

Отношения с Грином у Игоря имеют долгую и неслучайную историю. Недаром же он написал шесть песен по мотивам творчества Александра Степановича. Песен умных, проникающих в психологию характеров, вполне соответствующих их духу.

В гриноведение Игорь Жук пришел через знакомство с Юлией Александровной Первовой - замечательным человеком, диссидентом и известным гриноведом. В её квартире в Киеве прожила три последние года своей жизни Нина Николаевна Грин. Её же в свою очередь с Ниной Николаевной познакомил Александр Аркадьевич Верхман - киевский инженер, изобретатель, тоже диссидент и гриновед. Юлии Александровны нет уже несколько лет, а с Сашей Верхманом Игорь дружит и часто видится.

Юлия Александровна написала замечательную книгу о Н. Н. Грин и до своей смерти практически закончила книгу о Гринах. Ю. А. Первова и А. А. Верхман - душеприказчики семьи Гринов; сейчас у Верхманов хранится большой личный архив семьи. То, что могло быть предназначено для ознакомления широкому кругу гриноведов и гринолюбов, уже давно передано из этих архивов в Москву (ЦГАМЛИ) и литературный музей в Киеве, но многое из личных бумаг ещё пока изучается и систематизируется теперь уже самим А. Верхманом и его женой Таней. Игорь помогает им в этом.

Книгу Ю. А. Первовой о Гринах Саша Верхман привёл к издательскому виду, и она должна была выйти из печати в Крыму. Результаты исследовательских работ супруги Верхманы и Жук докладывали на гриновских чтениях в Феодосийском музее.

"Бог, храня корабли,
Да помилует нас!.."
А. С. Грин

Не ворчи, океан, не пугай – мне страшнее земля:
Пахнет потом её ремесло, пахнет кровью число.
Благороден порыв устремлённого в ночь корабля;
Где же трап, капитан? – я с тобой, и тебе повезло!

Из твоих парусов ураган не устроит лапшу,
Не ручаюсь за семь – но под килем всегда будет фут!..
Говорят (и не врут), будто счастье другим приношу;
Говорят, будто счастлив Битт-Бой – и, конечно же, врут.

Мимо Сциллы, Харибды и сладкого пенья сирен
Проведу твой корабль – и не будет спокойнее вахт.
Я навек позабуду, как пахнут жасмин и сирень –
Но и ты, капитан, не припомни про выгодный фрахт.

Уж теперь-то тебе ни к чему торговаться с судьбой! –
Улыбнётся Фортуна, едва перехватит мой взгляд...
Ни о чём не тревожься, когда у штурвала Битт-Бой;
Видишь сам: я без лодки, мне нет возвращенья назад.

В темноте, просыпаясь, негромко запел кабестан,
Якоря выплывают и щупают лапами бриз.
Красота и Загадка расставили нас по местам,
В добрый час, капитан! В этой гонке я – первый твой приз.

Не гляди, капитан, что губу до крови прокушу;
Был и в сердце один якорёк – да сорвался как раз...
Может, знать бы, откуда я счастье для вас уношу –
Было б легче поверить в слова "...да помилует нас!.."

28.06.90

В Москве в издательстве "Художественная литература" в 1991 году начали издавать полное собрание сочинений Грина в 5 томах. Но успели издать только три тома, потом проект заглох в силу понятных причин. Жук с Юлией Александровной активно участвовали в подготовке третьего тома - его части "Стихотворения и поэма", где впервые была опубликована целым сборником поэзия Грина.

Игорю удалось к этому изданию из разрозненных обрывков и вариантов восстановить единственную поэму, написанную Грином - "Ли". К счастью, этот том успел выйти. А ещё Игорю удалось быть немножко причастным к детективной истории тайного перезахоронения Нины Николаевны Грин в могилу к мужу - вернее, к её заключительной стадии, когда десять лет спустя легализовалось это перезахоронение. Правда, по слухам, старая вражда к Н. Н., прятавшаяся до поры, снова подняла голову и гроб с телом Нины Николаевны будто бы опять перезахоронили, отселив от Грина...

Все началось с брошки, которую потеряла Нина Николаевна. Это был подарок Александра Степановича – три граната под углом в серебряной оправе. Брошка хранилась все 10 лет лагеря и потерялась в Домике. Долго Нина Николаевна шарила прутом по пыли дорожки – ее не было.

Чтобы успокоить Нину Николаевну, Саша пообещал сделать если не такую, то похожую. И в складе пуговиц Ольги Николаевны нашел сходную по форме, но вместо граната поставил треугольные яшмы. Было это в 1970 году, в Киеве, и Нина Николаевна от души радовалась, рассматривала изящную серебряную оправу и камни с рисунком. И стала ее носить.

Из дневниковых записей Юлии Александровны Первовой про Игоря Жука:

В конце 88-го года я ехала из Москвы в Киев. Брошка моя упала под лавку и пассажир, славный, длинный Витя Василевский, помог ее найти. Я рассказала, чья она. Витя работает «мэнэсом» в институте теоретической физики АН и очень всем заинтересовался. Не могли наговориться. И он сказал, что устроит вечер клуба книги – их там 34 человека.
Я не поверила – обычно такие встречи ничем не кончаются. И вдруг через месяц Витя звонит мне и приглашает на вечер. 10-го он состоялся, в общем, удачно. [...] Возникла дружба, встречи.

Среди ребят, зароившихся вокруг нас, был заметен высокий, стройный бард с гитарой. Я постоянно слышала о нем: «Игорь Жук». На вечерах клуба он пел свои песни и музыка удивительно ложилась на слова (или наоборот). Жук был начальником и заводилой клуба. Я как-то подслушала слова: «Наш Жук все умеет.» Это было чем-то вроде утверждения власти. Ходил он быстро, наклоняясь вперед – диагональ. Я с ним разговаривала 2-3 раза. Марина Зепалова как-то передала мне черновик ранней статьи Игоря. «Он уже давно увлечен Грином», -- сказала она...

окончание рассказа